БЕЛЫЙ ДОМ

Написано через два

месяца после октября 1993 г.

Поздних правок почти нет.

 Старался воспроизвести себя тогдашнего,

 что думал и чувствовал.

Опущены лишь некоторые имена и

подробности, которые могут

навредить этим людям.

Может быть и некоторые эпизоды

сохранились в памяти не совсем четко.

 21 сентября. Указ Ельцина о роспуске Верховного Совета. Тревога и торжество одновременно. Наконец-то эта отвратительная морда исчезнет из нашей жизни и вместе с ней все то гнусное и нестерпимое, что заполнило нашу жизнь. Вера в разум и справедливость настолько сильны, что робкие всплески логики отметаются. Презрение и ненависть к этой шобле заглушают все опасения - ведь так воспринимают ее все! Наши газеты, а только их мы и читаем, убеждают - почти все думают и готовы действовать так же. Преступный режим обречен и это его агония. Да, и среди наших офицеров есть сторонники Ельцина, но мы разбирали каждого и пришли к выводу, что собственный интерес или родственники, тесно связанные с бизнесом, определяют их пристрастия. Низменные, по нашему убеждению, а поэтому и недостойные внимания. Их можно в расчет не принимать. Преступность не может в принципе противостоять армии и сплоченному большинству людей, а опирающиеся на нее новые русские морально настолько нам уступают, что и реальной угрозы от них быть не может.

 Но самая главная иллюзия -  Запад не сможет открыто поддержать режим Ельцина, совершающего такое вопиющее нарушение принципов демократии и прав человека. Нам так забили мозги нашей ущербностью в демократии, что выработался комплекс неполноценности и вера в право Запада нас поучать. Но уж тут-то они его должны одернуть, а без них он рухнет. Иллюзии...

 Марина помчалась тотчас же в БД. Я остался с детьми. Уже тогда я твердо решил, что вдвоем мы рисковать не будем, ибо вероятность пальбы была высокой. Правда, я не верил в длительность вооруженного сопротивления -против армии это бессмысленно, а армия это я и мои друзья, нас много, подавляющее большинство. Влияние ящика я не учитывал, судил по себе и своим близким. Иллюзии...

 Марина пришла поздно ночью с новостями из БД. Легла спать, а я двинул ей на смену.

 6.00. 22.10.93.У БД народ, но не так уж и много. В вестибюле натыкаюсь на полковника из РОС, знакомого по прежним митингам. Он -свой человек в БД. Предлагает погреться в вестибюле. Рядом группа офицеров и отставников, обсуждают возможность получения оружия. Говорят о списках Союза офицеров и о желании попасть в эти списки. Решимость их радует.  Вместе с РОС - овцем прохожу через охрану к лифту БД. Спрашиваю, где Терехов. Поднимаюсь на 13 этаж. В коридоре нахожу его и представляюсь, не рассчитывая , что он меня помнит по прежним встречам. Услышав -преподаватель, компъютеры, сразу же теряет интерес и переходит к разговору с другим офицером. Разочарованный прохожу к Макашову и прошу дать мне работу. Узнав, кто я, направляет в приемную Ачалова. Знакомлюсь с секретарем-подполковником и, видимо, шефом штаба К. Он сразу проникается ко мне доверием. В охране красавец-малый в гражданском и с автоматом, повидимому, из ГБ. Потребность действовать. Идея привлечь московские учебные заведения и части к охране БД. Нужен соответствующий документ. В штабе нет оргтехники и штабных работников, способных создать такой документ. Вместе с красавцем составляем текст, он для меня авторитет, видимо из-за автомата и, возможно, из-за принадлежности к ГБ. Кроме того, он свой в штабе. Его вариант документа я записываю. К сожалению лишь позже осознаю его нелепость. В нем предлагается всем командирам довести до личного состава последние документы БД, Конституционного суда и сформировать (пока только сформировать) вооруженные подразделения для защиты БД.

 Иду по коридору и ищу возможность отпечатать документ. Комитет по охране семьи, материнства и детства. Симпатичный депутат-врач. Я с полным доверием - все в БД единомышленники. Печатаем на компьютере "воззвание" за подписью министра обороны Ачалова, только что назначенного Верховным Советом. Мне кажется, его указание обязательно к исполнению всеми начальниками.

 Показываю документ шефу. Он докладывает его Ачалову. Решают дополнить документ мандатом Руцкого. Через полчаса подполковник- секретарь вручает мне мандат под номером 3. Расписываюсь в журнале. Распределяем, кто куда поедет. Я - в академию. Красавец предлагает для убедительности захватить с собой трех автоматчиков. Мне это кажется излишним, но не абсурдным. Ситуация "революционная" и любые решения в рамках закона - правомерны. А закон на нашей стороне. Позже я этого малого больше не встречал в БД.

 Правда, смущает несколько одежда Ачалова и шефа. Первый -в камуфляже без знаков различия, второй -в штатском. Я же по всей форме.

 На "жигуле" гебешника от БД проскакиваем к метро, он дальше по своим делам. Еду на службу. Есть чувство опасности от участия в рискованной игре, но уверенность придает правота дела и знание сослуживцев.

11.00.Кабинет начальника. Начальник в отпуске. Его зам проводит совещание. Прохожу к нему и протягиваю мандат и предписание. Совещание прекращается. Я прошу собрать начальников подразделений и довести до них все документы ВС. Далее они должны сообщить о них подчиненным. Сам же из соседней комнаты докладывает  начальству о моем появлении и требованиях. Что ему предлагают, я не слышу. Он звонит несколько раз, возбужден. Сочувствую ему. Принять решение за себя проще. Ему - за сотни молодых людей. Собираются начальники подразделений. Рассматривают мандат, рассказываю об обстановке в БД, раздаю документы. Полковник Э. протягивает мне закон об обороне, принятый Верховным Советом. Применение армии в мирное время внутри страны возможно только по решению Верховного Совета. Он спрашивает, есть ли у меня такое решение. Конечно же нет. Я понимаю, что моя бумага незаконна. Почему Министр обороны обращается непосредственно к начальнику, минуя командную вертикаль? На эти вопросы у меня нет ответа. Правое дело следует решать правовыми методами. Мне и в голову не приходило, что режим растопчет право, мораль. На вопрос, как я оцениваю ситуацию, я ответил, что, видимо Ельцина сильно подставили и хотят от него избавиться. Я предполагал, что за этим стоят национальные финансовые тузы и, возможно, удастся  найти с ними общий язык (но, конечно, не с криминалитетом). Иллюзии... Нет и мыслей о крупномасштабной многовариантной акции. Я много раз проигрывал потом эту сцену. Нужно ли было, руководствуясь "революционной" целесообразностью, надавить на начальство? Если бы это удалось, то пара сотен мальчишек почти без оружия имела бы чисто символическое значение. Могла ли эта акция повлиять на ситуацию. Наверное, нет. Ответа нет у меня. Как показали дальнейшие события, режим был готов и к таким вариантам и без жалости расстреливал такие подразделения (к-н Остапенко). Были расстреляны и представители ВС с мандатами Руцкого, пытавшиеся поднять одну из подмосковных частей, уже после моей попытки. Мне это удалось безнаказанно, видимо, из-за спонтанности и быстроты осуществления такой попытки. Конечно, знай я дальнейший ход событий, число жертв и готовность режима идти до конца,  я не был бы так наивен. Лишь бы не было гражданской войны, не гибли мальчишки, в которых я так много вкладывал - вот ход моих мыслей тогда. Я понимал ответственность начальников. Разработчики той акции точно рассчитали нашу психологию и неготовность идти за определенную черту - посылать на смерть в мирное время подчиненных. Можно распоряжаться лишь собственными жизнями - что и доказали защитники БД. Когда я слышу упреки Руцкому, вот, дескать, послал безоружных на верную смерть к Останкино, то не могу понять логики критиков. Во-первых, люди пошли добровольно, так же как шли перед этим на мэрию и к БД на цепи вооруженных омоновцев. Во-вторых, он был законный президент и имел право применить любые меры к подавлению мятежа. К сожалению, и он не предполагал готовности режима перейти ту страшную черту. Собрать достоверную информацию и сделать правильные выводы он не сумел. Просто физически не смог из-за информационной блокады, хорошей организации дезинформации и нормального , как у всех нас, идеализма.Что меня в нем и привлекает. Он не смог тогда, на мой взгляд, стать политиком и ввязаться в довольно грязные интриги. Я ему верил. Слышал много хорошего о нем в Афганистане. Достаточно того, что он делал больше боевых вылетов, чем рядовые летчики его полка. А ведь тогда рисковали жизнью не за баксы - за отечество. Многие ли из критиков сумели бы так?

 Вернувшись в БД, я доложил Ачалову обо всем. Просил срочно организовать решение ВС об использовании армии для подавления мятежа. Ачалов внимательно выслушал, задавал вопросы о начальстве, мне даже показалось, что он меня проверяет. Затем он попросил изменить текст обращения к командирам частей, исключив посылку вооруженных подразделений на помощь БД. В том же комитете удалось отпечатать новый документ, ставший совсем странным и предписывавший командирам лишь информировать личный состав о решениях ВС. Гонцы с документами поехали в части. Некоторые заплатили за это жизнями. Это только теперь ясно, что против идеалистов стояли бандиты и бороться с ними следовало соответствующим образом, что не противоречит ни в коей мере морали. Почему ВС так и не принял постановления о привлечении армии, я до сих пор не знаю и нигде об этом не читал. Могу только догадываться. Пятая колонна? Осторожность и боязнь спровоцировать Ельцина? Вероятнее всего опасения развязать гражданскую войну, об опасностях которой день и ночь твердили СМИ. Явно не случайно. Вообще, к нашему сожалению, мало было случайностей в те дни. А те которые были, те служили нам. Об этом впереди.

 По распоряжению помощника Ачалова сижу за столом министра в его отсутствие и важно отвечаю по телефонам: "Приемная министра обороны т. Ачалова". С удовольствием делаю акцент на слове "товарищ".

Делаю все, что нужно в такой ситуации. Связываюсь с приемными Хасбулатова, Руцкого, пожимаю руки Зюганову, Бабурину, Стерлигову, Корякиной, Алкснису, Умалатовой, Челнокову, предпринимателям, генералам и офицерам в форме и без. Шеф предупреждает, что все переговоры прослушиваются. Не сразу воспринимаю враждебность окружения. Даже представляюсь по телефону открыто: звание, фамилия. Это некоторых в аппарате Хасбулатова удивляет. Переспрашивают и уточняют. Чувства опасности нет. Я делаю правое дело. В приемной я единственный, кто умеет печатать на машинке и владеет компъютером. Кроме того, как сказал Макашов, у него нет штабиста, способного исполнять документы. Я берусь и за это, несмотря на неудачный первый опыт с обращением к командирам частей. В дальнейшем штабные документы выходили более приличными.

Беру рабочую тетрадь Ачалова и делаю в ней записи поручений и разговоров. Проходящий мимо шеф безопасности отнимает тетрадь и смотрит волком. Я его понимаю, ведь он меня не знает. Постепенно знакомлюсь с товарищами по штабу: Миша - высок, красив, в камуфляже с боевыми наградами, Геннадий -серьезен и суров, Марат - подвижен, симпатичен, Николай - в довольно грязноватой технической майорской форме, Евгений -в очках, интеллигент-подполковник ("наконец-то я при настоящем деле") и много другого народа. Я в нормальной повседневной форме полковника и, видимо, подхожу для приемной министра обороны. Шеф штаба проникся ко мне доверием, он в штатском, рассказал, что семью отправил на всякий случай подальше. Как воспринимать эту информацию не знаю, мне она неприятна. Моя семья в пяти минутах от БД.

Получаем сообщение, что бензовоз с горючим для генераторов БД остановлен ГАИ на набережной неподалеку от БД. Мигом возникает идея освободить его при помощи крестного хода. Демонстрируется потрясающая управляемость людей и священнослужителей. Уже через несколько минут внизу возникает колонна с крестом и священником во главе и движется по набережной. Милиция не смеет ее задержать. Я торжествую - скоро мы получим солярку для дизелей. Но против нас тоже не простофили. По радио приходит сообщение об угоне бензовоза. Короткая команда по радио и колонна поворачивает обратно.

 Стемнело. Сидим вокруг стола Ачалова, он солирует и удачно, на слушателя. Воспоминания о десантниках, выпивках, учениях, проказах и проказниках. Довольно интересно. Трепемся непринужденно. Узнав, что живу рядом, шеф отпускает меня ночевать домой. Прохожу темными коридорами к выходу на набережную. Милиционеры охраны проверяют документы, мандат Руцкого их удовлетворяет. Прохожу мимо дружинников, дежурящих всю ночь у ограждений на холоде. Рассказываю им, что знаю. Уверяю в скорой победе. Затем прохожу через кордон милиции, оцепляющей БД по приказу режима. Здороваюсь и прохожу без препятствий. Выручает форма. Других обыскивали и проверяли документы. Не без удовольствия утираю нос моей жене -великому политику,  показав мандат Руцкого. Производит впечатление.

22.10.93. 8.00. Я снова в штабе. Уже много народу, корреспондентов- иностранцев. Корреспондент-дама, то - ли Би-би-си, то - ли Голоса рвется к Ачалову, ссылаясь на данное вчера обещание дать пятиминутное интервью. Охрана ее не пускает. Пытается много раз в течение дня, торчит перед дверью, пока ее не прогоняют - много посетителей и переговоров. Посетители самые разношерстные. Запомнился здоровенный казак, предлагающий помощь БД, в обмен на большое количество комплектов обмундирования с лампасами для казаков.  Все мною воспринимается за чистую монету, нет и тени сомнения в искренности посетителей. К счастью, такой эйфории нет у нашей службы безопасности, прошедшей хорошую школу таких ситуаций в Приднестровье и других горячих точках. Как потом выяснилось, поток дезинформации обрушился на штаб, руководство БДЯ. Многие дезинформаторы при этом использовались в "темную", т.е. не подозревая об этом. Иначе не объяснить визиты высокопоставленных военных и ГБ - шников в БД. Содержание их переговоров мне, естественно, не известно, но то, что известные авансы давались и создавалась определенная эйфория - это сомнению не подлежит. Конечно, эти визиты проходили под контролем ельцинистов и они оперативно принимали меры, вплоть до самых жестких: расстрел Остапенко, разоружение офицеров Генштаба и академий, автоматчики в коридорах Генштаба, отключение телефонов, заставы на подъездах к Москве и др. Уверен, что и экипажи танков, расстрелявших ВС, формировались заранее и тщательно. В армии, как и в обществе, молодых и не очень подонков хватает.

Эта открытость штаба бросалась в глаза. За пропускной режим отвечала служба охраны ВС, наверняка все посетители регистрировались и эта информация становилась доступной ельцинистам. Следует отметить и массу наших сторонников в службах Ельцина. Мы имели достаточно полную информацию о многих планах и решениях Ельцина.

Я решил создать собственную пропускную систему для штаба, не зависящую от службы Бовта (начальник охраны ВС). От Союза офицеров вызвали толкового офицера-капитана В. и поручили ему проверить, как составляются списки на проходных и как они хранятся. Он проделал эту работу. Теперь необходимо было создать свой пропускной пункт под нашим контролем. Я доложил об этом шефу, и к моему удивлению он запретил создание пункта. Пришлось подчиниться. Причины такого решения мне непонятны до сих пор.

 Связь была самым уязвимым местом ВС и поэтому много усилий уделялось этой проблеме. Появился авиационный полковник, знающий якобы структуру связи Гражданской обороны и предлагающий занять один из КП ГО, чтобы получить возможность управлять страной. Обсуждалась возможность такого решения. Позднее я  узнал, что предлагаемый вариант был заведомо обречен и на КП была организована засада. Таких ловушек было несколько. Одной из них, повидимому, и был КП Варшавского договора. С полковником - связистом я разговаривал, обедал и, конечно, никаких подозрений он не вызывал. Я и сейчас не уверен в его провокационной деятельности. Он мог быть искренним сторонником ВС, но планы по захвату КП становились известны ельцинистам по другим каналам.

Одна делегация предлагала всевозможную помощь БД материалами и средствами. Володя П. попросил материи на большой флаг, чтобы вывесить его тотчас же на крыше ВС вместо ненавистного триколора. Если политики не согласятся на это, он готов сам без согласований сменить флаг. Я понимал вред партизанщины, но не мог не сочувствовать ему. Постепенно атмосфера в штабе менялась, деятельность упорядочивалась. Оружие раздавалось строго по журналу, появился список сотрудников штаба, раздавались талоны на питание. Я не просил ни талонов, ни оружия, считая, что когда будет нужно - выдадут.

Неоднократно видел Бабурина. Нравились его спокойствие, некоторая даже барственность одежды,  длинное темное пальто, в котором он возникал из темных коридоров БД ночью, хотя такие прогулки явно были небезопасны. Я несколько раз использовал ксерокс в его роскошных апартаментах БД. Его частые появления у Ачалова убедили меня в смелости и активности этого человека. Кстати, через два года на демонстрации я встретил его в этом же пальто и сказал ему об этом. Он рассмеялся и ответил, что надел его впервые после тех событий.

Представители воинских частей требовали документов и правовой основы для выступления на стороне ВС. Но без постановления ВС эти документы были незаконны. Макашов пытался сам создавать распоряжения, но у него не было бланков ВС или МО. Шеф отказывался выдавать такие бланки. Мне с трудом удалось выпросить по просьбе Макашова бланк, на котором он сам написал боевое распоряжение командиру части прибыть со знаменем, кухней и запасом продуктов к ВС для его охраны. Обсуждались планы размещения бронетехники у БД, которая вот-вот подойдет. Почему срывались эти планы, предстоит еще исследовать.

Офицеров и солдат, перешедших на сторону ВС, волновал правовой статус. Ко мне попал рапорт старшего лейтенанта, просившего издать соответствующий приказ. Шеф отнесся к такому приказу прохладно, пришлось идти к Макашову и он меня поддержал. Такой приказ был создан. Указаны даже льготы для военнослужащих, защищающих ВС.

Представляю капитана В. Макашову. У него свой кабинет, приемная, четкость, порядок. Проверяют мои документы и документы В. Беседа с Макашовым. После этого судьба В. тесно связана с Макашовым.

Корреспондент газеты (не помню какой) сообщает о предложении читателя предоставить ВС передвижную электростанцию на 4 кВт. Но она находится во дворе дома на набережной. В. организует короткую и успешную операцию по доставке электростанции в БД через кордоны милиции. Затем эта станция была почти единственным источником энергии БД и работала вплоть до захвата внутреннего двора БД. Я с Володей поначалу присматривал ей место рядом со штабом, не предполагая, что на 13 зтаже нам осталось быть недолго.

 Часто вижу корреспондента "Правды" -  молодую скромную женщину. Неприятно резануло слух резкое матерное высказывание при ней о чем-то Ачалова.

Поражают люди на баррикадах вокруг БД. Их мужество и готовность идти до конца. Я в форме и вызываю град вопросов. Отвечаю оптимистически, сам в это веря. Рекомендую при нападении ельцинистов сразу отходить под защиту БД (ведь все на баррикадах безоружны); несколько бутылок с бензином и камни против автоматов и БТР неэффективны. В БД же есть серьезные возможности отбить любую атаку омоновцев. Я уверен в боевом настрое наших, и вряд ли найдутся храбрецы лезть под пули, даже за любые деньги. А других энтузиастов у режима нет. Слушал рассказ о баррикадниках, много суток дежурящих у БД и, естественно, обсуждающих все наши беды. Среди них был один пожилой человек, стойко переносящий дождь и холод. Одна из тем - роль евреев в бедах России. Пожилой как-то привстал во время такого разговора и тихо сказал, что его отец, Марк Израелевич, в 17 году на баррикадах тоже хлебнул лиха. И сел. Больше этой темы не касались. Не видел пьяных и деклассированных. Очень много интеллигентов, в основном ИТР, рабочих по моим наблюдениям маловато. Молодежи тоже было довольно много.

Далее хронология у меня спуталась и, возможно, что-то слегка сдвинется.

Поздно вечером иду домой с Игорем, юристом. Его цель - организовать защиту Терехова. Рассказывает о провокации с арестом Терехова. На Арбате он покупает бутылку пива, я присоединяюсь. Рядом устраиваются два омоновца с автоматами и пьют пиво тоже. Я воспринимаю это нормально. Нет чувства врага.

Вместо Терехова Союз офицеров возглавил Ю.Н. - подполковник. Четкий исполнительный человек. Шеф хитро улыбнулся и назвал его "нехорошим". Почему - разбираться было некогда. Комната Союза располагалась напротив. Там на столах и стульях отдыхали офицеры. Среди них встретил соседа по дому К.Ч. Там преодолел конфуз - попросил объяснить, как обращаться с АК-47, который ни разу в преподавательской жизни не держал в руках. Возможно, скоро понадобится.

В БД охрану штаба несли солдаты, перешедшие на сторону ВС. Заботу о них проявляли депутаты, подкармливающие их, обеспечивающие платками, носками, сигаретами. Потом было налажено кое-какое

 довольствие, талоны на питание.

 Площадь перед БД бурлила. Толпу, слушавшую выступления с балкона, время от времени пересекали офицеры с автоматами. Основное место Союза - спортзал, вход в который охранялся. Возник конфликт между Союзом офицеров и Трудовой Россией. Последних не пускали в туалет спортзала, они пожаловались мне. Нашли компромисс. Над ВС появились красные флаги. Правда, ниже триколора. Это с восторгом воспринималось народом. Не всеми, конечно, но явно большинством. Володя П. был уверен, что если ВС поднимет вместо триколора красный флаг - поддержка Москвы и России ему обеспечена. Я не был так уверен в такой реакции,  это давало бы право режиму объявить нас мятежниками вне государственного пространства. Надежды на правовое решение были еще сильны. Была вера в то, что у руководства ВС больше информации и они знают, что делать.

В приемную Ачалова врывается разгневанный генерал Титов. Он только что распропагандировал солдат и офицеров дивизии им. Дзержинского и они хотят уехать от БД. Почему министр ВД Баранников не ведет работу с частями ВВ?

Кольцо оцепления вокруг БД замкнулось. Пропускают только сотрудников БД. Я прохожу по пропуску в академию, благо контроль еще поверхностный. После милиции кордон казаков и баррикадников. Небритый усталый казак кричит входящим: "Проспали Россию". Здесь же сотник Морозов со своей шашкой. Еще казаки. Несмотря на некоторое бутафорство, их присутствие людей вдохновляет. Рано утром на набережной смотр и присяга полка имени ВС. Подъезжает невеста с женихом. "Хорошая примета!" - разносится по БД.

 В выступлениях с балкона явно проступают призывы к сдержанности. Наша сила в массовой поддержке людей -часто повторяемый призыв. Оружие выдают строго по журналу, под роспись. Видимо, уже известна потребность режима в провокациях и поводах для силового решения конфликта. Известны и его возможности.

Симпатичная татарка,  признав во мне соплеменника, обижается, что не говорю по-татарски.  Объяснения, что я русский, ее не удовлетворяют. Начинает явно антисемитские обвинения. Попытка возразить,  взять часть вины на себя,  ее приводит в раздражение и вот уже я - носитель еврейской крови. С антисемитизмом явный перебор в толпе. Возможно не случайно, ведь это выгодно режиму, увеличивает ряды его сторонников среди евреев,  радикализирует их молодежь,  оправдывает в их глазах действительное вмешательство иностранных капиталов и спецслужб. Примеров тому предостаточно.

Другой пример явной провокации. На стене БД висит газетка с извещением о смертельной болезни Ельцина. Конечно это радует людей и весть разносится по всей площади. Обрадовался и я. Неоправданная зйфория. Можно представить, как преподносилось это самому ЕБН и как повлияли десятки таких сообщений на его психику. Других объяснений появления множества такого рода сообщений я не вижу.

Группа молодежи спрашивает, где достать бензин для бутылок. Только что у меня был представитель фирмы "Союз" и обещал пригнать несколько грузовиков для обороны БД. Я договорился с подполковником Е. об их размещении и использовании, обещал ребятам выделить бензин. Они студенты, по их словам активны в политике лишь 3-4 человека из группы. Стало грустно, понятны наши неудачи при такой пассивности молодежи,  а это наша вина.

 Под шутки окружающих в дружину записывается женщина. Кругом очень доброжелательная обстановка, люди угощают друг друга чаем из термосов, бутербродами. Ни с чем не сравнимое человеческое братство и чувство единства. На фоне оголтелой лжи по СМИ о бандитах и подонках в БД это еще более укрепляет решимость бороться. Оцепление "дырявое". Милиция еще не взведена, в основном - московская, своя. "Здесь проходить к БД нельзя  - вон наш капитан стоит, за углом дырка в заборе - там можно". На такую милицию режим опереться не может. Нужны стимулы, ложь, деньги и наемники из других мест. Мы об этом не подозреваем. Заклинания" они пойдут на все" носят теоретический характер и не воспринимаются буквально. Самое страшное, что они могут сделать, по нашему мнению - устроить пальбу охранников коммерческих структур и провокаторов и сбежать за границу. Готовится приказ о воспрепятствовании побега главарей режима на самолетах, есть и такая информация. К счастью, приказ не был создан, здравомыслящие люди были в руководстве. Возможно, приказ задумывался с чисто пропагандистской целью.

Вечером пресс-конференция Ачалова. Он в полной генеральской форме в сопровождении двух "гренадеров" Миши и Володи, выглядящих очень внушительно в своем камуфляже. По ТВ сообщили об измене Баранникова. Странно. Я видел его несколько минут назад. Очередная ложь. Режим построен на лжи, удивительно, как он держится. Презрение к режиму не мобилизует, его очевидные язвы видны только нам, мы не знаем общей ситуации, недооцениваем роль СМИ. Осторожность руководства ВС многим тогда была не понятна. Лучшим решением проблемы было бы безусловно, как сейчас ясно, силовое. Но были ли реальные условия для этого, я не знаю. Собственно, судьбу БД решили несколько танков и соответствующее сравнительно небольшое обеспе- чение. Остальные силы носили декоративный характер и могли быть использованы той и другой стороной. С моей точки зрения, а я не специалист в этих вопросах, несколько десятков гранатометов, несколько сот автоматчиков, небольшая авиационная поддержка, даже символическая, и баррикады на главных направлениях вполне были бы по силам ВС. Поддержка населения могла бы нейтрализовать иностранные спецслужбы, Бейтар и охранников. Конечно, это привело бы к крови и разрушениям, воплям Запада. Но жертв и так было много, причем совсем невинных людей. А с учетом Чечни, других регионов возможные потери кажутся незначительными. Но, повторяю, это мои личные соображения, не основанные на тщательном анализе ситуации. Лишь вся информация о тех днях и свидетельства основных действующих лиц, если они захотят быть объективными, дадут ответы на эти вопросы. История катится дальше и страшно, если мы пропустили тот развилок, когда можно было свернуть и выправить этот страшный зигзаг в наших судьбах.

Возвращаясь к событиям тех дней. Шеф отпустил меня на лекцию, попросив распространить информацию о больших силах ВС. Лекция - дело святое, это у меня в крови, пропустить не могу. Ночую дома, подготовился к лекции. Марина рассказывает о поддержке Советами ВС. Она вся в политике, в заседаниях. Рассказывает о жене большого генерала, пришедшей к ней на прием и потребовавшей усилить поддержку Ленинским райсоветом ВС. Сам генерал бывал неоднократно на наших митингах. Видел я многих очень достойных людей около БД. Мой учитель, академик, ученый мирового уровня А.Красовский, также не воспринял новый порядок и поддерживал как мог у БД Советскую власть. Странно раскололось общество. Все мои родственники против режима. Жена активный борец против. Теща - за режим. Соседи по даче - тоже. Аргументы - клише из ящика. Жена соседа - наша. Причина, видимо, в разной зомбируемости людей.

 Иду на лекцию в форме. Навстречу - мужчина средних лет. С ненавистью глядит на меня и шипит: "Грачевец, ...." Вначале первая реакция на оскорбительное поведение незнакомца, затем смеюсь и радуюсь впервые в жизни нанесенному оскорблению. "Молодец, мужик". Лекция. Слушают. В перерыве рассказываю о событиях. Вопросы.

Говорю о желании ВС избежать войны и жертв, в том числе и с их стороны. Поддержка ВС - дело добровольное. Во время лекции то и дело возникали вопросы не по теме. Старался отвечать покороче, не в ущерб лекции. Особенно недоброжелательно спрашивал один курсант. За 15 минут до конца лекции он попросил выйти и быстро исчез. Я не стал задерживаться и поспешил в БД.

Подошел к БД со стороны фабрики в надежде проскользнуть через оцепление сквозь какую-нибудь дыру в заборах. Задолго до БД длинные колонны автобусов и грузовиков. Затем сплошная цепь милиции. Часть милиционеров сидит в автобусах и что-то пьет и ест. Не пропускают ни в какую. Орет громкоговоритель, призывая покинуть БД и обещая всевозможные блага. Жильцов дома пропускают только по паспортам. Иду вдоль цепи. Несколько раз прошу пропустить, форма и звание не производят ни малейшего впечатления. Без враждебности отказывают. Пускаюсь на хитрость - прошу подполковника пропустить во двор по срочной надобности, он сочувствует и показывает место за автобусами, облюбованное милицией. Холодно и дождливо. Милиция зла и ругается. Достается иностранным корреспондентам с телекамерой, пытавшимся пробраться через цепь. В строю много офицеров и никакого благодушия. Цепь поставлена, видимо, ночью и люди успели осатанеть, плюс соответствующая накачка. Иду вдоль цепи к стадиону, рядом идут корреспонденты и громко ругаются по-немецки. Я не выдерживаю от злости и обращаюсь к ним по-немецки: «Вы довольны нашей демократией?" Они не ожидали реплики от полковника, но среагировали быстро и направили на меня камеру. Женщина ответила на мой вопрос, что она из швейцарского ТВ и попросила дать интервью. Меня прорвало. По -немецки, захлебываясь от злости и, возможно, не совсем взвешенно, я проклял так называемую западную демократию и Запад за поддержку режима, за лицемерие, сказал, что никаких иллюзий на этот счет не осталось, что трижды прав был Ленин и мы в этом убедились на собственной шкуре, что Запад , оказывается, глуп и не может мыслить глобально, а только сиюминутно, и лучшего способа дискредитации их ценностей не придумаешь и еще что-то в этом духе. Она спросила меня, многие ли в армии думают так же. "Да, многие" -ответил я. "- Что Вы думаете о Ельцине?"  -"Он - преступник и предстанет перед судом через несколько месяцев". Стоявший рядом рабочий, я видел его ранее на баррикадах, что-то стал им тоже объяснять. Я не стал прислушиваться и пошел дальше. Весь день тщетные попытки проникнуть к БД.

Вечером у метро "Баррикадная". Большая толпа возбужденных людей. Много милых знакомых лиц. Они нас называют подонками, злость душит. Знакомая Лида М. рассказывает об избиении Алксниса, о своем зонтике, которым она отбила от омоновца упавшего мужчину. Омоновец отпрянул, не ожидав такой реакции от симпатичной молодой женщины. Она же рассказала о тактике избиения людей: группа людей в коже (бейтаровцы-?) выскакивают из-за палаток и затаскивают туда человека. Там зверски его избивают. Почти так же действует и омон, видел сам. Спереди выстраивают мальчишек - милиционеров, за ними гориллы с пустыми дикими глазами. Выскакивают, так же хватают чем-то не понравившихся людей и садистски избивают. В толпе попрежнему подавляющая часть - интеллигенты, прекрасно понимающие суть событий. Провокатор, прикидывающийся рабочим: -"Иду с работы, ничего не знаю, объясните..."И так ко многим. Выявляя наиболее активных. Затем начинает злить людей проельцинскими высказываниями. Отогнанный, присоединяется к группе "кожаных". Человек с фотоаппаратом, снимающий активных выступающих. На просьбу, не делать этого, разражается бранью и по его знаку подъезжает машина с амбалами. Затем вижу его среди омоновцев.

Пропускной пункт к БД у американского посольства. Депутатов не пропускают. Командует пропускным режимом молодой американец в бейсболке. Его беспрекословно слушаются капитаны и майоры милиции. Резко нарастает озлобленность и агрессивность людей. Женщина-представительница Красного Креста (ее фамилия -Сац) собирает деньги на помощь БД. Партизанская тактика демонстрантов. Летучие баррикады в разных местах Центра. Омон распыляется и изнемогает, явно начинает запаздывать, но и его озлобление растет. Вижу знакомого по БД гебешника, явно чем-то озабоченного. Нет уверенности, что заботы у нас общие.

В краснопресненском райсовете действует филиал ВС. Часть депутатов ВС, не прорвавшаяся в БД, заседает там и голосует тоже там, поддерживая кворум. Марина пропадает в райсовете все дни. Просит помочь. Прихожу на за